- Сергей Вячеславович, каковы основные цели проводимой сейчас реформы электроэнергетики?

- Главная цель проводимой реформы - это создание в стране современного конкурентного рынка электроэнергии, выработка механизмов конкуренции, под воздействием которых наиболее эффективные предприятия электроэнергетики выживают, развиваются, работают, а менее эффективные сокращаются. И, соответственно, появление рыночной цены на основе соотношения спроса и предложения электроэнергии для потребителя. В настоящее время на рынке электроэнергетики у нас существует государственное регулирование. По закону, устанавливаемый тариф на электроэнергию должен компенсировать расходы производителя электроэнергии и давать ему экономически обоснованную долю прибыли. Причем независимо от того, насколько эффективной является та или иная электростанция. Некоторые электростанции построены еще в 30-е годы, у них выработан ресурс, низкий КПД, но тем не менее они находятся на шее потребителя, который вынужден оплачивать их расходы. Одна из задач рынка - это, прежде всего, привлечение инвестиций для развития наиболее эффективных технологий производства электроэнергии. Не нужно выкладывать деньги в поддержание неэффективных станций. Механизм конкуренции здесь нужен и полезен.

- В правительстве сейчас обсуждаются два варианта проведения реформы: при создании одной или четырех ОГК на базе гидроэлектростанций. Как, на Ваш взгляд, может пойти реформа электроэнергетики в том и другом случае?

- Начнем по порядку. По тепло-ОГК вариант пока один: на базе теплоэлектростанций РАО "ЕЭС" планируется создать 6 ОГК. Что касается гидро-ОГК - вопрос пока остается открытым. К чему это может привести? Как я уже говорил, цель реформы электроэнергетики - создание современного конкурентного рынка. Но для реализации этой цели, как показывает мировая практика, необходимо максимально возможное число участников - субъектов рынка электроэнергии. Таким образом, создание одной компании на базе гидрогенерации - наиболее эффективного источника электроэнергии - едва ли будет способствовать созданию конкурентного рынка. Суммарная установленная мощность электростанций единой гидро-ОГК составит 21 ГВт и практически сравняется с установленной мощностью электростанций концерна "Росэнергоатом", составляющей 22 ГВт. При этом средняя установленная мощность 6 тепло-ОГК составит 9 ГВт, а 14 территориальных генерирующих компаний (ТГК) - 4,5 ГВт. Получается, что около 20% рынка будет приходиться всего на одну компанию, что никак не способствует созданию конкурентного рынка. Фактически мы получаем очередную монополию. Кроме того, с точки зрения привлечения инвестиций, поскольку это будет все-таки монополия, легко предположить, что государство будет накладывать на эту компанию какие-то антимонопольные ограничения. В том числе и по ценовому регулированию. И я не думаю, что это будет большим плюсом в привлечении инвестиций. Для инвесторов необходимы долгосрочные прогнозы производства, сбыта, объемов электроэнергии. А делать прогноз регулируемой государством цены - дело очень неблагодарное. Электроэнергетика - это огромные капитальные вложения с очень долгим сроком окупаемости. Инвестор не пойдет вкладывать деньги в предприятие, если ему неизвестно, принесет это прибыль или нет. Поэтому я не думаю, что создание одной гидро-ОГК вместо четырех будет способствовать привлечению в электроэнергетику серьезных инвестиций. Что касается эффективного управления единой гидро-ОГК, то это тоже вопрос спорный. Планируется, что эта монополия будет государственная (контрольный пакет акций гидро-ОГК будет принадлежать государству). Однако предпринимательская деятельность не относится к функциям государства, государство не может эффективно осуществлять предпринимательскую деятельность. Когда энергетика находится в государственной собственности, она работает далеко не эффективно.

- Вы считаете, что гидро-ОГК будут оказывать на рынок электроэнергетики в целом серьезное ценовое давление?

- Такое ценовое давление возможно. Поскольку гидро-ОГК будут иметь достаточно значительную долю в общей генерации, то возможности их влияния на ценообразование будут велики. Но, с другой стороны, как поведут себя гидро-ОГК на рынке, пока сказать достаточно сложно. Они могут вести игру как на понижение, так и на повышение тарифа. Там где возникает монополия, всегда возникает проблема монопольного влияния на цену. Компания, у которой будет очень высокий объем производства, может себе позволить устанавливать монопольно высокую цену либо для сбивания рынка, либо для получения монопольной прибыли. За этим и должно следить антимонопольное законодательство. Другой вопрос - что данная компания будет развиваться не за счет повышения эффективности, снижения издержек, не за счет применения тех или иных технологий, а лишь за счет монопольного повышения цены.

- Почему же вариант создания одной гидро-ОГК обсуждается в правительстве, если он противоречит целям реформы?

- Мало того, эта идея находит определенную поддержку и в РАО "ЕЭС". Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть структуру собственности электроэнергетики, особенно принадлежность некоторых энергетических активов олигархическим структурам. Так, компании "Базовый элемент" принадлежит порядка 70% акций ОАО "Красноярская ГЭС", блокпакет акций ОАО "Богучанская ГЭС" и, по различным оценкам, от 6% до 13% акций ОАО "Саяно-Шушенская ГЭС". В этих условиях на сегодняшний день есть определенные предпосылки создания фактически монополии в гидрогенерации. Но это будет уже не государственный монополист, а частный. Возможно, что именно из-за высокой вероятности появления такого частного монополиста правительство и рассматривает вопрос о создании единой гидро-ОГК. Так как если будет создана одна гидро-ОГК, то доля того же "Базэла" в ней будет незначительна. Ведь если выбирать, будет это государственная монополия или частная, то уж пусть лучше будет государственная. В этом случае всегда есть возможность ее дальнейшего реформирования. Реформировать же частную монополию государство не может. Оно может накладывать какие-то антимонопольные ограничения, от налоговых до ценовых, но дальнейшие возможности реформирования частной компании зависят исключительно от самого частника. И с этой точки зрения действия правительства по рассмотрению такого варианта могут быть оправданы.

- Какой из этих вариантов имеет больше шансов быть реализованным?

- Трудно сказать. Это очень ответственное решение. И у того и у другого варианта достаточно много недостатков. Возможно, наиболее оптимальным, хотя и достаточно сложным, здесь будет вариант создания государственной монополии и ее дальнейшего реформирования.

- Решение вопроса по гидро-ОГК как-то связано с решением вопроса по тепло-ОГК?

- Да, пока правительство не проведет анализ всех возможных вариантов и не примет то или иное решение. Я не думаю, что в ближайшее время появятся какие-то иные варианты по тепловым станциям. Вопрос только в сроках реализации - насколько быстро на государственном уровне будут приняты необходимые решения. Реформировать надо. И реформировать надо в оптимально короткие сроки. Сейчас в электроэнергетике имеет место такое явление, как перекрестное субсидирование. Вещь даже не столько экономическая, сколько политическая. Заключается оно в том, что для одних потребителей установлен необоснованно высокий тариф, а для других - необоснованно низкий тариф. Причем необоснованно высокие тарифы установлены для промышленных потребителей, на которых держится вся экономика. Низкие тарифы установлены для населения и бюджетных потребителей. Фактически низкий тариф для этих категорий потребителей компенсируется завышенным тарифом для промышленности. Это не позволяет, промышленности развиваться, увеличивать потребление и тем самым создавать основу для снижения тарифа. На сегодняшний день, согласно нашим оценкам, объем потребления в стране в среднем в два раза ниже возможностей генерации, хотя это соотношение и различно по регионам из-за недостаточной развитости электрических сетей. Эта система формировалась еще при СССР. И формировалась с учетом дальнейшего развития промышленности. В 90-е гг. произошел спад промышленного потребления, поэтому разница между установленной мощностью и спросом возросла. Результат - потребление низкое, тариф высокий, население не может за него платить, поэтому, опять же, завышают тариф для промышленности. А промышленность из-за этого не может развиваться. Получается некий замкнутый круг. Какими-то политическими методами решить проблему перекрестного субсидирования в условиях государственного регулирования за все последние годы не удалось, хотя неоднократно принимались различные нормативные акты.

- Как, по Вашему мнению, реформа скажется на эффективности функционирования электроэнергетики?

- Одна из целей реформы электроэнергетики - сделать свободным ценообразование. В качестве примера здесь можно привести Казахстан, где реформа началась еще в 1996 г. В результате этой реформы цена на электроэнергию упала в 4,5 раза, что явилось одной из причин значительного роста промышленного производства. А у нас пока, как я уже сказал, замкнутый круг. И многие говорят, что свободного ценообразования добиться в ходе реформы так и не удастся. Многие даже боятся серьезного ценового взрыва. Но, по нашим оценкам, этого не произойдет, поскольку предложение сейчас существенно превышает спрос. Поэтому реформу надо проводить в максимально короткие сроки. Свободное ценообразование, острая конкуренция производителей за потребителя потребуют от энергокомпаний повышения эффективности их деятельности, проведения мероприятий по оптимизации издержек. Уже сейчас, судя по опыту работы Академии народного хозяйства с энергетическими предприятиями, предстоящий переход к рынку подталкивает энергокомпании к управлению издержками, что раньше, в условиях регулируемого ценообразования, не имело для них экономического смысла. В том числе к оптимизации загрузки оборудования, к выводу малоэффективных вспомогательных и сервисных функций. Ведь оптимизация издержек - не разовое мероприятие, а длительный процесс, который должен основываться на современных методах экономического анализа.

- Однако сейчас темпы реформы явно замедлились, и решение вопроса в правительстве отложено до декабря. Реально ли ожидать каких-то подвижек в конце года?

- Новое правительство работает не так давно, и спрогнозировать что-то здесь достаточно трудно.

- Почему на государственном уровне никак не могут приять решение?

- Представители государства в РАО "ЕЭС" ждут директивы правительства. Самостоятельно они не могут принять решение. Мы сейчас живем на переломном этапе - в органах исполнительной власти осуществляется административная реформа. И решение практически всех важных вопросов (а не только по реформе электроэнергетики) затягивается. В начале следующего года планируется создать первую ОГК. Но это даже не шаг, это шажок в реформе электроэнергетики.

- А возможен ли такой вариант, что сейчас реформа затягивается-затягивается, а потом и вовсе будет отменена?

- Она может пойти на попятную, хотя это и маловероятно. Ничего исключать нельзя. Но есть законы экономики, которые рано или поздно заставят провести ее. Иначе выполнить задание президента по увеличению ВВП будет достаточно проблематично. Любое современное промышленное производство достаточно энергоемкое. И эффективность развития промышленности в значительной степени зависит от цены на электроэнергию. А пока - как сейчас - она необоснованно высока, говорить о серьезном развитии промышленности рано.
 

Источник материала РИА "РосБизнесКонсалтинг".

Вторник, 13 июля 2004, 16:51