— Вы выделяете 120 млн долл., при этом собираетесь потратить их за два года. Но в России весь рынок интернет-рекламы в прошлом году составил 187 млн долл. Вам не кажется, что это слишком большие инвестиции?

— Я так не считаю. Во-первых, у нас будет значительный штат. Сейчас работают 150 человек, скорее всего их число дойдет до 500. Во-вторых, мы планируем покупки. На российском рынке, возможно, объектов для инвестиций не так много, но они есть. То же и в Восточной Европе. Так что далеко не все средства мы потратим на собственное развитие. В нашем активе череда успешных проектов. Мы это любим и умеем, но любая покупка ускоряет развитие. Так что если появятся интересные объекты, будем их приобретать. 10 млн долл. выделяем на так называемые интернет-инкубаторы, то есть на венчурные проекты. Есть огромное количество молодых талантов, придумывающих и разрабатывающих оригинальные идеи, и мы создаем мини-фонд, чтобы вместе с ними развивать проекты. Так что 120 млн долл. — это те средства, которые можем инвестировать. Но это верхняя планка. Может быть, удастся потратить меньше.

— Что такое интернет-инкубатор? Человек приходит с некой идеей?

— Да, человек приходит и говорит: я придумал гениальную вещь, мне нужно 200 тыс. долл., чтобы ее довести до опытного образца. Если группа экспертов решает, что идея имеет потенциал, этот проект выносится на решение совета фонда. Если он решает инвестировать, идет развитие проекта, может оказаться, что необходимо новое финансирование. Обычно значимая часть проектов оказывается неудачной, но некоторые выстреливают очень сильно. Это венчурное финансирование. Поэтому не хотим рисковать больше, чем 10 млн долл. Может быть, пятью ограничимся, как получится. Мы не знаем, сколько проектов к нам придет.

— А права на проекты принадле­жат вам?

— Это предмет переговоров. Конечно, мы как покупающая компания, хотим иметь 50% акций, но 49%, остающиеся у первичных акционеров, - это тоже очень много. Или 20%, или 10%. Это зависит от идеи, от средств, от продвинутости проекта. Может быть, человек хочет сделать проект и уйти из бизнеса, а может, хочет развивать его всегда. У всех разные амбиции, разные представления о жизни и желания.

— Что будет происходить в ближайшее время?

— Есть отдельная компания, "Медиа мир", в которую мы выделяем новый интернет-бизнес. Руководить ею будет Михаил Гуревич, который уже много лет работает в компании на руководящих должностях. Компания уже разрабатывает большое количество продуктов и продолжит работы в этом направлении. Одновременно "Медиа мир" будет стараться выйти на другие рынки: вести переговоры о партнерстве, пытаться кого-то купить, если еще можно кого-то купить. Обычный бизнес. Мы понимаем, что на этом этапе тратить будем существенно больше, чем зарабатывать.

— Какую отдачу и когда вы рассчитываете получить?

— Мы рассчитываем, что через три года совокупный оборот этого проекта составит примерно 70—100 млн долл. При этом нужно учитывать, что бизнес будет работать не только в России, но и за рубежом. Прибыль — вещь менее предсказуемая: через три года многое будет по-другому. Но мы рассчитываем, что через три-четыре года это будет уже нормальный бизнес. Сейчас покупаются ожидания. И мы работаем на ожиданиях. Mail.ru и Rambler покупали на ожиданиях. Всем кажется, что через столько-то лет рынок будет таким. Думаю, можно легко ошибиться на три года в ту или иную сторону. Здесь очень много факторов. Будущие доходы — это прогноз, вопрос веры в расчет и математику, в то, что предпосылки правильные.

— На чем будете зарабатывать?

— 75% — реклама и 25% — сервисы. Мы считаем, что сервисы и часть тех проектов, которые мы делаем, можно не ограничивать одной страной. Это практически так же, как с журналами: он издается в одной стране, потом продается лицензия в другую, там добавляется местный контент, что-то переделывается, но при этом 50—70%, в зависимости от журнала, берутся из оригинала, а это дает значительную экономию. Этот же принцип может быть реализован в Интернете. Он уже реализован на западе: все крупнейшие интернет-компании, такие как Google и Yahoo, имеют свои подразделения в других странах. Есть огромное количество иностранных сайтов, те же сайты знакомств. Они открывают через Интернет во всех странах свои представительства, рекламируют свои услуги или продают лицензии. Это ничем не отличается от обычного издательского бизнеса в плане лицензии. Можно выходить самим, можно кого-то купить, можно продать лицензию. Технология, которая может быть тиражирована, дает преимущества. Мы разрабатываем технологии, их у нас будет много. Дальше — вопрос грамотного маркетинга, умения договариваться. Либо самим договариваться и что-то покупать, либо договариваться с партнерами.

— Почему именно страны Восточной Европы?

— Мы понимаем, что вряд ли можем конкурировать на англоязычных рынках. В первую очередь нам интересна Россия с ее аудиторией, но так же интересна и любая другая страна, где сможем с кем-то договориться, кого-то купить или дать лицензию на продвижение наших технологий. Учитывая, что уровень доходов в большинстве стран Восточной Европы значительно выше, чем в среднем по России, к тому же более равномерный, чем у нас, эти страны очень интересны. Конечно, везде своя специфика. Есть страны с очень маленьким населением и при этом высоким проникновением Интернета. Например, Прибалтика по числу пользователей — один из европейских лидеров. Но население там небольшое, так что потенциал минимальный. В Польше — другое: страна большая, но там не очень любят российские компании. Есть рынок Украины, на котором мы уже присутствуем, хотя и с небольшим количеством продуктов — информационное агентство РБК и неделовая газета "Утро". Но вместе они набирают довольно много для Украины: уникальная аудитория 80—100 тыс. человек в день. В ближайшее время мы не заявим, что открылись в Польше или в Чехии. Это просто направление. Интересен нам и испанский рынок. Интернет — это хорошее проявление глобализации.

— Вы выходите в страны, где слабая конкуренция?

— Ни одна компания не может объять все. Например, Google купил YouTube, потому что у них был лучше организован показ видео. В Интернете все время появляются какие-то новые ниши, новые технологии. И этот процесс, я думаю, продлится еще лет пять-семь, а то и больше.

— Почему компания, которая известна, скорее, деловыми проектами, начинает активно работать в совсем другом сегменте, развлекательном?

— "Неделовой сегмент" — более корректный термин. Нам интересен любой продукт, имеющий высокий потенциал. Компания РБК всегда специализировалась на таргетированных аудиториях. Но я не могу, например, таргетировать и существенно разделять аудиторию заглавных страниц Mail.ru и "Яндекса". И аудитория Первого канала, и РТР, конечно же, отличается, но с точки зрения рекламы, на мой взгляд, не глобально. Журналы, наоборот, очень легко таргетировать. С большими аудиториями грань стирается, соответственно и реклама продается по единой цене, так что можно продавать оптом. Кроме того, у нас, на мой взгляд, близкая к доминирующей позиция в деловом Интернете. "Деловая" часть аудитории первой пришла в Сеть. Большая часть людей, связанных с современным бизнесом, компьютерами, уже давно здесь. Так что в этом сегменте мы можем удерживать позиции, вводить новые сервисы и продукты для существующей аудитории, но значительно увеличить ее не можем. Она будет расти вместе с Интернетом, никакого рывка здесь не будет. А в "неделовом" мы в состоянии значительно увеличить долю.

— Означает ли повышенное внимание к Интернету потерю интереса к традиционным медиа?

— Нет. В России есть проблема монетизации Интернета, то есть умения зарабатывать деньги на интернет-сервисе. Здесь мы очень сильно отстаем от Запада. Причем не столько по развитию Интернета — у нас высокообразованные люди, да и доходы поднялись, поэтому многие могут позволить себе Интернет. Дело в другом. Всем понятно, что все уйдет в Интернет — и телевидение, и радио, и газеты. В Англии уже сейчас рынок радиорекламы заметно меньше, чем интернет-рекламы. Аудитория уходит туда, но деньги и аудитория — это несовпадающие по времени процессы. У нас объем рынка рекламы составляет 6,5 млрд долл. И из них всего 150—180 млн долл. приходится на интернет-рекламу, включая контекстный поиск. Монетизация Интернета идет с большой задержкой. Сейчас деньги в прессе, в телевидении, в наружной рекламе. Это несравнимые цифры: у телевидения почти половина рынка, у "наружки" — 16%. Интернет со своим 1% сейчас неконкурентоспособен. В Интернете будущее, но реальные деньги сейчас в других медиа.

— То есть просто хочется успеть занять рынок, опередив конкурентов?

— Мы не столько конкурируем, сколько расширяем рынок. Именно в этом наша основная задача. Считаем, что сможем ускорить развитие рынка. Мы сделали это в деловом Интернете, деловом телевидении, сделаем это и сейчас. Поэтому готовы сотрудничать со всеми игроками. Есть лидеры в отдельных направлениях, и мы считаем, что незачем идти в эту нишу, если есть много других, еще незанятых. Процесс развития неделового Интернета, думаю, будет долгим. Может получиться через три года, а, может, через десять лет. Деловой Интернет был монетизирован гораздо раньше: там другая аудитория, с ней легче.
 

Источник "РБК-daily"

Понедельник, 5 февраля 2007, 17:08