— В апреле было объявлено о ликвидации группы МДМ и объединении угольных и энергетических активов на базе СУЭК. Зачем нужно было ликвидировать группу?

— Ликвидация группы МДМ была запрограммирована, можно сказать, с самого начала ее существования. Ее задачей было собрать в единое целое и установить управленческий контроль над разрозненными предприятиями из нескольких отраслей. Чтобы быстро приобрести активы, эффективно было использовать уже раскрученный брэнд МДМ, который был позаимствован у банка. Это было удобно, но создавало определенные проблемы непонимания у внешних контрагентов — где заканчивается МДМ-банк и где начинается группа МДМ. Так что группа МДМ прекратила свое существование еще и для того, чтобы исключить путаницу между финансовой и промышленной группами. Сейчас есть отдельная финансовая группа, основой которой является МДМ-банк. Есть компании "ЕвроХим" и СУЭК, контролирующими собственниками которых являются Андрей Мельниченко и Сергей Попов, и есть Трубная металлургическая компания, где они имеют 33% в капитале. Все это компании мирового уровня, крупнейшие в своих отраслях в нашей стране. Функции акционеров и менеджеров в них полностью разделены: акционеры определяют стратегические цели через советы директоров, а независимый менеджмент осуществляет оперативное руководство. Как результат, функции группы МДМ полностью исчерпались.

— Какую должность вы сейчас занимаете?

— В ближайшее время я буду назначен президентом ОАО "СУЭК", на базе которого и будут объединены угольные и энергетические активы [группы МДМ]. Я буду отвечать за стратегию компании, а оперативное руководство, как и прежде, будет осуществлять генеральный директор Петр Хаспеков.

— Почему вы решили уйти из банковской сферы в "реальный сектор"?

— Это было согласованное решение — акционеров и мое. В банковском бизнесе я провел в общей сложности 12 лет, и эта отрасль мне уже более чем понятна. Задачи, которые я решал последние два с половиной года в качестве председателя правления МДМ-банка, в основном выполнены. В банке выстраивается правильная структура независимого финансового бизнеса. Она предусматривает большое место ритейла, низкую долю операций со связанными сторонами, преобладание в инвестиционном блоке комиссионных доходов, широкую сеть филиалов, правильный риск-менеджмент, международные рейтинги и т. д. За последние годы все это было сделано и достигнуты весьма неплохие, на мой взгляд, результаты — трехкратный прирост активов за два года, например. Сейчас запущена новая стратегия банка, реализовывать которую предстоит новому председателю правления Андрею Савельеву.

А в сфере промышленных активов стоит задача создать из угольных и энергетических активов мощную компанию с долгосрочной перспективой. Мне такая задача очень интересна.

— Идея объединить угольные и энергетические активы существовала изначально или желание заняться энергетикой возникло по ходу дела?

— Первые шаги по созданию СУЭК были сделаны в 1998-1999 гг., когда новый менеджмент РАО "ЕЭС России" объявил войну неплатежам. Многим она казалась заведомо проигранной, но акционеры нынешней СУЭК поверили, что РАО решит эту проблему. Хотя в тот момент оплачивалось только 10% поставок угля на электростанции, акционеры стали приобретать угольные активы и угадали. РАО удалось за пару лет довести оплату угля до 100%.

Ликвидация неплатежей позволила государству и менеджменту РАО поставить вопрос о создании конкурентного рынка энергии. Цель казалась фантастической, но наши акционеры поверили в ее реальность и пошли в энергетический сектор. Тогда и начался их диалог с руководством РАО. Акционерам удалось заработать на своей вере в перспективы отрасли, потому что стоимость всех активов значительно выросла. Весной 2003 г. были приняты законы по реформе энергетики, объявлен курс на передачу тепловой генерации в частные руки. Мы верим в перспективность этой идеи, и именно на ее основе выстроена окончательная концепция энергоугольной компании.

— Какие активы принадлежат вам сейчас?

— Если говорить об активах, которые находятся в рамках нашей энергетической стратегии, то это крупные, как правило, блокирующие и более, пакеты акций "Дальэнерго", "Омскэнерго", "Якутскэнерго", "Читаэнерго", "Амурэнерго", "ЛуТЭКа", "Хабаровскэнерго", "Кузбассэнерго" и "Бурятэнерго".

— Но вам приписывали намного больше активов. Вы их продали? И почему больше года МДМ-банк не признавал интереса к энергетике, заявляя, что активы покупаются для клиента?

— МДМ-банк действительно работал с энергетическими акциями, но как инвестиционный банк и брокер. Он, кстати, начал заниматься этим значительно раньше, чем акционеры сформулировали свой стратегический интерес в энергетике. Через МДМ-банк проходили разные крупные пакеты, например "Башкирэнерго", "Томскэнерго", "Челябэнерго", еще пяток легко назову. Часть пакетов, которые приобретал банк, консолидировались для СУЭК, часть — для "ЕвроХима" ("Орелэнерго" и "Тулэнерго"), часть — для других клиентов.

— А для чего покупался пакет акций РАО ЕЭС?

— Сегодня мы рассматриваем акции РАО ЕЭС в большей степени как портфельную инвестицию. Размер пакета изменялся: достигал 11%, уменьшался, возможно, будет увеличиваться. Сейчас у нас около 6%. Главное для нас сейчас — это получать прибыль в виде прироста стоимости этих акций, и в этом наши интересы полностью совпадают с интересами других портфельных инвесторов. Будем ли мы использовать этот пакет для дальнейших стратегических инвестиций в сектор? Чтобы принять такое решение, мы должны представлять себе уже окончательный контур реформы, знать четкую позицию государства и РАО в отношении будущего компании. Например, мы сможем решить, будем ли участвовать в аукционах по продаже оптовых генерирующих компаний (ОГК), только когда станет понятно, как они будут проводиться. Увы, этот важнейший для всех нас вопрос снова и снова откладывается.

— Кто от вас войдет в совет директоров РАО ЕЭС?

— Нашего пакета достаточно, чтобы провести одного кандидата. Решено, что это буду я.

— За счет каких средств — своих или заемных — приобретались промышленные активы бывшей группы МДМ? Сколько было потрачено на скупку активов?

— Когда отраслевые холдинги только начали формироваться, основное финансирование привлекалось от МДМ-банка, частично акционеры использовали свои средства. Дальнейшие инвестиции осуществлялись уже из их [акционеров] собственных ресурсов или за счет кредитов банков, причем доля МДМ-банка быстро снижалась. Сейчас компании [входившие в группу МДМ] активно работают со всеми крупными банками.

На покупку энергетических активов было потрачено около $1 млрд. Это были частично собственные средства [акционеров], частично заемные — и от крупных российских банков, одним из которых был МДМ-банк, и от иностранных банков. Такой актив, как акции РАО, вообще легко рефинансируем.

— Во сколько вы оцениваете стоимость бизнеса СУЭК сейчас и каковы его перспективы?

— Честную оценку стоимости компании может дать только рынок. Наша цель — построить публичную, мощную, инвестиционно привлекательную компанию, новую "голубую фишку". Мы рассматриваем возможность выйти в 2006-2007 гг. с IPO и рассчитываем, что это будет компания с высокой капитализацией, которая сможет привлекать инвестиции, ведь и угольный, и энергетический бизнес — очень капиталоемкие.

— Что уже сделано для создания единой энергоугольной компании?

— За три года создана крупнейшая в России и одна из самых крупных в мире угольная компания. Она добывает уголь в восьми регионах Сибири и Дальнего Востока. На предприятиях у нас заняты 45 000 работников. В этом году мы отгрузим 90 млн т угля. Годовой объем реализации в 2003 г. составил около $900 млн. Конечно, это не миллиарды долларов, как в нефтяной отрасли. Но все-таки это тоже очень сложный и масштабный бизнес.

Создание СУЭК было непростым процессом, и он еще далек от завершения. Нам предстоит еще очень большая работа, прежде всего в области корпоративного строительства, создания эффективной структуры. У компании должна быть полная отчетность по международным стандартам, мы подготовим ее уже по результатам 2004 г. Необходимо получить международные рейтинги, обеспечить стабильный доступ к иностранному финансированию.

С объединением энергетических и угольных активов сложнее, потому что реформа энергетики займет еще минимум два-три года. Только два месяца назад появилась конфигурация территориальных генерирующих компаний (ТГК), сейчас обсуждается, как они будут формироваться. Когда степень определенности будет больше, мы сможем говорить о конкретной структуре энергоугольной компании.

— Вы не опасаетесь, что в итоге вы построите новую монополию?

— Повышенная степень рыночной концентрации по энергетическим углям обусловлена тем, что технически и практически конкретное угольное предприятие сильно завязано на конкретную электростанцию. Такая ситуация была заложена еще в советские годы.

Но как раз объединение этих предприятий — добывающего и генерирующего — в рамках одной энергоугольной компании оказывается самым понятным способом недопущения монополии. Ведь эта объединенная компания будет серьезно конкурировать с другими поставщиками энергии.

— А разделяете ли вы опасения Минэкономразвития о том, что в результате реформы электроэнергетики активы отрасли поделят между собой несколько олигархов?

— На этот вопрос может быть несколько ответов. Но если говорить конкретно про СУЭК, то ни Мельниченко, ни Попова нельзя назвать олигархами в том понимании, в котором этот термин употребляют в России последние лет восемь. Никаких особых отношений с государственной властью у них не было и нет, в залоговых аукционах они не участвовали, активы приобретали в основном на вторичном рынке. И вообще скольких покупателей энергетических активов мы ждем? Три, пять, десять, сто? Ста не будет, потому что их просто нет в природе. Будут не более 10-20 крупных частных стратегических инвесторов, которые готовы вложить свои капиталы в отрасль. В конце концов, именно ради привлечения капиталовложений в недоинвестированную российскую энергетику и затевалась в свое время вся реформа.

— Кто будет этими крупными инвесторами?

— Государство рассчитывает, что придут иностранные компании. Мы тоже на них рассчитываем, потому что капитализация того бизнеса, на который мы сделали серьезную ставку, в значительной мере зависит от того, придут ли туда квалифицированные международные инвесторы. Но они не пойдут в сектор, где правила остаются нечеткими, где государство не может определиться по базовым параметрам. Иностранцев — и портфельных, и стратегических инвесторов — интересует, как быстро пойдет реформа, когда начнутся реальные шаги, по каким принципам будут продаваться ОГК, как будут формироваться ТГК. На многие из этих вопросов четкого ответа до сих пор нет. Поэтому пока иностранцы не будут принимать никаких решений, и, к сожалению, до их масштабного прихода в отрасль еще далеко.

Сегодня только несколько крупных российских инвесторов заявили о своих интересах в энергетике. На наш взгляд, государству выгоднее не отпугивать, а поощрять таких инвесторов, чтобы они взяли у него ответственность за часть энергетики. Так, как, например, в свое время мы взяли на себя ответственность в трубной, химической, угольной отраслях. Там сейчас созданы крупнейшие корпорации, каждая из которых в своей отрасли входит в десятку крупнейших в мире.

— Как вы видите место СУЭК в отрасли после реформы?

— Мы видим себя стратегическим инвестором, для которого энергетика будет профильным бизнесом на многие годы вперед. При этом мы решили сконцентрироваться на генерации. В первую очередь это ТГК, которые сформируются на базе тех АО-энерго, где у нас есть крупные пакеты акций.

— Какие отношения у вас с другими участниками реформы?

— Мы находимся в конструктивном диалоге и с другими [частными] акционерами, и с государством, и с РАО ЕЭС, и с региональными администрациями.

К сожалению, у некоторых миноритарных акционеров РАО и региональных энергокомпаний было превратное представление о нас. Но я считаю, что в реальности наши цели совпадают. Наш интерес состоит в том, чтобы максимально быстро были сформированы генерирующие компании, ОГК были проданы и свободный рынок заработал в полном объеме. Нам важно, чтобы ТГК были не холдинговыми, а настоящими операционными компаниями, у которых нормальный менеджмент, у которых формируются кредитные истории, которые взаимодействуют со всеми контрагентами. Миноритарные акционеры заинтересованы в этом же. Нам так же, как и миноритариям, не нравится, когда решение, на основании которого мы делали свои материальные вложения, меняется по ходу.

— Почему вы отстаиваете схему создания ТГК путем соучреждения?

— Мы считаем, что соучреждение — это более эффективный подход. В законах написано, что генерация должна быть частной, а магистральные сети — государственными. Мы предложили вариант, который, как нам представляется, позволял достичь этой цели более быстрым способом, содержал в себе меньше рисков и, кроме того, был более гибким. Вариант соучреждения предполагал, что ТГК должны были появиться как результат взаимного желания миноритарных акционеров и РАО на основании их экономического интереса.

— А как оцениваете "ускоренный" способ создания ТГК, который был одобрен советом директоров РАО?

— Это компромисс между базовым вариантом и соучреждением. Вариант учреждения операционных компаний с арендой активов наиболее быстрый с точки зрения вхождения в реформу, поэтому мы его поддерживаем.

— Возможны ли изменения конфигурации ТГК? Например, РАО предлагает разнести по двум компаниям активы "Кузбассэнерго", в котором у вас есть блокирующий пакет.

— Думаю, что основания для изменений есть. Но в разделении "Кузбассэнерго" смысла мы не видим. Компания находится не в самом простом финансовом положении, и в то же время это единственное АО-энерго, чьи активы предполагается разделить между разными ТГК. РАО ЕЭС опасается излишней концентрации мощности, но в Кемеровской области этого не будет точно. Там уже сейчас очень высококонкурентный рынок угля, и область окружают эффективные поставщики энергии с низкой себестоимостью — крупные гидростанции (Саяно-Шушенская и Красноярская), "Иркутскэнерго", "Красноярскэнерго", "Новосибирскэнерго", энергетическая система Казахстана… Существует и сильная позиция администрации региона, цель которой — не допустить чрезмерного роста тарифов. Мы считаем, что неразделенному "Кузбассэнерго" будет проще пройти сложный период реформирования.

— Как вам удалось урегулировать нашумевший конфликт с РАО ЕЭС по поводу реформирования "Тулэнерго"? Окончательно ли принято решение о том, что Новомосковская ГРЭС войдет в состав соответствующей ТГК?

— Насколько я знаю, этот актив [пакет акций "Тулэнерго"] — на балансе "ЕвроХима". Новомосковская ГРЭС интересна этой компании, потому что между станцией и новомосковским "Азотом" существует технологическая связка. Программа "5 + 5" предусматривает возможность продажи таких станций. В идеале "ЕвроХим", по моей информации, хотел приобрести эту станцию, но отчуждение любого вида активов вызывает самую серьезную озабоченность миноритарных акционеров. Это накладывает определенные ограничения на руководство РАО. Решение о реформировании блокировалось, насколько я понимаю, не из-за Новомосковской ГРЭС, а из-за того, что базовый вариант содержит существенные риски: это и налоговые вопросы, и опасность выпадения доходов будущих компаний и их нежизнеспособности из-за существующего сейчас перекрестного субсидирования. Хочу напомнить, что "Тулэнерго" — это пилотный проект, и во многом из-за этого все риски не были до конца очевидны. В ходе обсуждений с менеджерами РАО серьезность данных рисков была признана, найдены их возможные решения, запущены соответствующие процедуры, и можно рассчитывать, что проблем удастся избежать. Поэтому и было достигнуто согласие о реформировании "Тулэнерго" по базовому варианту. Я могу только приветствовать такое решение.

— Как правило, СУЭК покупала региональные угольные холдинги ("Красуголь", "Приморскуголь" и т. п.), в которые входили шахты и разрезы в виде АО, и к тому же не 100%-ными пакетами. Потом было решено создать в каждом регионе филиалы и переоформить все лицензии на головную компанию. Как компания будет выглядеть в конечном итоге?

— Процесс перевода активов в филиалы единой компании оказался значительно сложнее, чем прогнозировалось изначально. Можно назвать две основные проблемы. Во-первых, из-за того, что лицензии не являются объектом гражданско-правового оборота, их переоформление на филиал на практике оказалось намного сложнее, чем представлялось сначала. Во-вторых, некоторые сделки по переоформлению активов неожиданно вызвали нарекания и у миноритарных акционеров, и у государства. Выкуп производственных активов филиалами СУЭК у акционерных обществ выглядел для них слишком непрозрачным. И для нас эти факторы превратились в системную проблему. Поэтому сейчас решено, что СУЭК останется холдингом.

— Какая ситуация сейчас с уголовными делами и с арбитражным процессом в связи с Красноярской угольной компанией?

— КУК — это классический пример той ситуации, которую я сейчас описал. СУЭК столкнулась там с риском, который она изначально не предвидела. У нас было понимание, что в результате сделки по переоформлению активов налоговые обязательства не возникают, но суд признал такое понимание неверным, и мы заплатили налог. Что касается возбужденного в связи с этим уголовного дела, то мы верим, что суд разберется и признает отсутствие преступного умысла. Ведь очевидно, что у нас не было цели получить прибыль по этой сделке.

— А могут ли антимонопольные органы признать СУЭК монополистом на угольном рынке?

— В некоторых регионах антимонопольные органы уже зафиксировали доминирующее положение СУЭК. При этом были получены необходимые разрешения МАПа, которые установили компании ряд поведенческих условий. Мы их полностью соблюдаем.

— Почему СУЭК покинул Олег Мисевра?

— На завершившемся этапе формирования СУЭК руководить компанией должен был человек предпринимательского склада — такой, как Олег [Мисевра]. Но у него была альтернатива: быть партнером или полноправным владельцем на 100% собственного бизнеса. В результате он получил деньги за свою долю в компании и приобрел сахалинские активы СУЭК.

На нынешнем этапе главное — это текущее управление. Поэтому гендиректором стал Петр Хаспеков, который посвятил углю всю жизнь и знает о нем все. Он начинал слесарем на шахте, прошел все ступени: был и механиком, и инженером, и начальником участка, и главным энергетиком, и директором по производству.

— Насколько плотно вы сейчас занимаетесь МДМ-банком?

— Все меньше и меньше. В основном я уже передал дела Андрею Савельеву и при необходимости помогаю ему. Я остаюсь заместителем председателя совета директоров банка и в силу этого занимаюсь вопросами стратегии.

— Могли бы вы подробнее рассказать о планах IPO банка?

— Мы хотим понимать реальную рыночную стоимость активов, и у нас есть задача — быть готовыми к IPO во второй половине следующего года. Это не значит, что сделка обязательно случится, потому что мы будем анализировать вопросы конъюнктурного характера: каков спрос, какие цены предлагают инвесторы, насколько они совпадают с нашим желанием, достаточно ли представительной является группа потенциальных инвесторов.

— О каком пакете может идти речь?

— Целью IPO является формирование ликвидного рынка акций, и мы полагаем, что для этого пакет должен составить 15-25%.

— Решен ли вопрос об объединении банков, входящих в группу МДМ-банка?

— Стратегически вопрос о необходимости объединения решен давно. Основное препятствие — это сложность законодательной базы по процедурам слияния, прежде всего норма о праве всех кредиторов реорганизуемых банков на досрочный отзыв своих требований. Для банков это оборачивается чрезмерным риском, ведь процедура реорганизации занимает около года. А если эта процедура совпадет с какой-нибудь межбанковской турбуленцией? Не прибегут ли завтра все кредиторы с требованием вернуть долги? Представьте себе реорганизацию крупного банка в нынешней ситуации нестабильности на финансовом рынке.

Мы давно обсуждаем со всеми заинтересованными органами поправки в законодательстве и по этому вопросу, и по другим ключевым проблемам банковской реформы. Эти пункты есть в проекте стратегии развития банковского сектора, которая предварительно была одобрена правительством. Вопрос в реализации. Там не больше 15 первоочередных мер, которые можно провести за полгода, если сконцентрироваться.

— Пока не будут внесены изменения в законодательство, консолидации не будет?

— Мы не хотели бы брать на себя повышенные риски. Но сейчас появились другие банки, планирующие крупные слияния: Росбанк, акционеры которого купили ОВК, "НИКойл", уже трансформировавшийся в "УРАЛСИБ". Мы будем смотреть на их опыт и принимать соответствующие решения.

— Что вы думаете о кризисе доверия на банковском рынке, начавшемся с отзыва лицензии у Содбизнесбанка? Может ли ситуация перерасти в кризис всей банковской системы?

— Не должна перерасти. Считаю, что для ЦБ является суперпринципиальным вопросом, насколько профессионально они смогут отреагировать на такой вызов среды. И этот вызов очень выгоден рынку, потому что он еще раз ставит восклицательный знак над необходимостью банковской реформы.

Я давно говорил, что 1000 банков в этой системе ничего не значат, основные активы сконцентрированы в ограниченном количестве банков. И в связи с конкуренцией, которая присутствует на рынке, мелкие и средние банки будут вынуждены консолидироваться. Маржа постоянно снижается, и объем активов большинства банков за пределами второй сотни в лучшем случае достаточен для поддержания текущей деятельности, а не для развития, которое обязана обеспечивать банковская система. И задача государства — сформулировать и максимально быстро реализовать стратегию, которая указала бы банковской системе ясный вектор развития.

--------------------------------------------------------------------------------

БИОГРАФИЯ

Владимир Рашевский родился в 1973 г. в Москве, в 1995 г. окончил Финансовую академию при правительстве РФ по специальности "мировая экономика", в 1999 г. защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата экономических наук. С июня 1992 г. работал в Автобанке, где прошел путь от экономиста валютного управления до зампредседателя правления. С мая 2000 г. — начальник инвестиционного департамента МДМ-банка, член правления, с июля 2000 г. — зампред правления, с декабря 2001 г. — председатель правления.

О КОМПАНИИ

ОАО "Сибирская угольная энергетическая компания" (СУЭК) принадлежит на паритетных началах Андрею Мельниченко и Сергею Попову. Филиалы и дочерние предприятия компании находятся в Красноярском, Хабаровском и Приморском краях, Кемеровской, Иркутской и Читинской областях, Хакасии и Бурятии. Разрезы и шахты СУЭК добывают около 35% энергетических углей в стране, на компанию приходится около четверти российского угольного экспорта. Совокупный объем запасов угля на лицензионных территориях предприятий СУЭК составляет около 9,5 млрд т. В 2003 г. компания реализовала более 80 млн т угля, ее выручка составила около $900 млн. На базе СУЭК акционеры планируют объединить свои угольные и энергетические активы. В процессе консолидации должны быть задействованы пакеты акций "Алтайэнерго", "Бурятэнерго", "Кузбассэнерго", "Читаэнерго", "Амурэнерго", "Дальэнерго", "Хабаровскэнерго", "Якутскэнерго" и "ЛуТЭКа".
 

Источник материала "Ведомости".

Понедельник, 28 июня 2004, 11:22